ОРКСЭ Значение служения
Служение другим людям является важной частью христианской веры. В Первом послании Петра говорится о том, что каждый из нас должен использовать дары, которые он получил от Бога, чтобы служить другим. Это делает нас подобными домостроителям, которые строят разнообразные дома благодаря благодати Божией.
Доброта и милосердие
Использование наших даров для служения другим является проявлением доброты и милосердия. Мы можем помогать другим людям, давая им свое время, внимание и любовь. Это позволяет нам создать благоприятную обстановку и помочь другим стать лучше.
Примеры служения
Примером служения может служить помощь нуждающимся, утешение скорбящим, поддержка слабым и больным. Это может быть как материальная помощь, так и моральная поддержка. Важно помнить, что маленькие добрые дела, сделанные с любовью, могут оказать большое влияние на окружающих.
Заключение
Служение другим людям – это не только возможность помочь им, но и способ раскрыть свои дары и делать мир вокруг себя лучше. Благодаря служению мы можем создать цепочку добра и улучшить жизнь других людей. Давайте следовать этому примеру и делать добрые дела каждый день.
Спасение и творчество: две стороны человеческой природы
Взаимоотношение между путями человеческого спасения и творчества является одной из центральных проблем современной эпохи. Человек стремится к спасению, но также по своей природе является творцом, строителем жизни. Может ли человек одновременно спасаться и творить? Понимание христианства также стоит на распутье: является ли оно лишь религией спасения для души или также оправданием творчества?
Проблемы спасения и творчества в современном мире
Деление между Церковью и миром, духовным и мирским, создает раскол в понимании спасения и творчества. Церковь занимается спасением, в то время как мир занят творчеством. Творческие усилия мира не всегда находят признание и оправдание в глазах Церкви. Это приводит к презрению Церковью к творческим делам в культуре и обществе.
Проблема иерократизма в христианстве
Иерократизм и клерикализм в Церкви отражают религиозный дуализм, подавляя человеческое начало в пользу ангельского. Это ущербляет христианство в качестве религии Богочеловечества, не позволяя человеку выразить свою творческую природу.
Богочеловечество и путь к творчеству
Христос как Богочеловек стал основоположником нового духовного рода человечества, показывая, что человек может достичь высшей жизни через соединение человеческой и божественной природ. Ангельское начало, передающее Божью энергию, является посредником, в то время как творческое начало активно-творческое предоставлено человечеству.
Заключение
Путь к спасению и творчеству – неотъемлемая часть человеческой природы. Разрыв между этими путями приводит к духовному расколу. Человеку необходимо найти баланс между спасением и творчеством, чтобы понять истинное предназначение своей жизни.
Значение SEO-копирайтинга для вашего онлайн-бизнеса
SEO-копирайтинг играет важную роль в успехе вашего онлайн-бизнеса. Это специальный вид копирайтинга, направленный на оптимизацию контента для поисковых систем.
Преимущества SEO-копирайтинга:
Увеличение посещаемости сайта: Оптимизированный контент поможет вашему сайту занять высокие позиции в результатах поиска, что приведет к увеличению трафика.
Привлечение целевой аудитории: SEO-копирайтинг позволяет привлечь именно тех пользователей, которые ищут информацию о вашем продукте или услуге.
Повышение конверсии: Хорошо структурированный и оптимизированный контент повышает вероятность привлечения новых клиентов и увеличения продаж.
Ключевые принципы SEO-копирайтинга:
Исследование ключевых слов
Для успешного SEO-копирайтинга необходимо провести исследование ключевых слов, которые наиболее часто используют пользователи для поиска информации о вашей теме.
Уникальность и качество контента
Контент должен быть уникальным, информативным и качественным. Только таким образом вы сможете привлечь внимание не только поисковых систем, но и пользователей.
Структурирование контента
Структурирование контента с помощью подзаголовков, списков и таблиц делает его более удобочитаемым и понятным для пользователей.
Оптимизация мета-тегов
Не забывайте об оптимизации мета-тегов: заголовков, описаний и ALT-текста для изображений. Это поможет поисковым системам правильно интерпретировать содержимое страницы.
SEO-копирайтинг – это не просто написание текстов для сайта, а целенаправленная работа над контентом, направленная на улучшение его видимости в поисковых системах. Следуя ключевым принципам и техникам SEO-копирайтинга, вы можете значительно увеличить эффективность своего онлайн-бизнеса.
Религиозная невыраженность человеческого начала
Человеческое начало как органическая часть жизни Богочеловечества играет значительную роль в религиозном мире. Однако нераскрытость свободного призвания человека создает дуализм в Церкви и мире. Этот дуализм проявляется в религиозной нераскрытости и в резком разделении сакрального и светского.
Двойственность жизни в христианстве
Верующий христианин сталкивается с концепцией двух жизней — первой и второй категории. Этот дуализм приобретает особую остроту в христианстве Нового времени, когда человечество поднимается во имя своей свободы и начинает следовать своему пути.
Изменения в христианстве средневековья
В средневековом христианстве царило теократическое правление, где религиозные начала стояли выше всего. Культура и общество тесно связывались с религиозным началом, а сама культурная жизнь была наполнена символикой иерархии.
Разделение Церкви и мира в Новое время
С приходом Нового времени произошло отторжение символики в польз рациональности и светских принципов. Человек начал собственный путь, оставляя в стороне символическое понимание небесной жизни.
Творческое движение мира
В мире происходило активное творческое движение в различных сферах жизни: науке, философии, искусстве, общественной и государственной сферах. Все мы, как неверующие, так и верующие, участвуем в этом движении культуры.
Особенности современной церковной жизни
Современные верующие зачастую разделяют свою жизнь на церковную и мирскую. По воскресеньям мы посещаем церковь, а остальные дни оставляем на творческую работу и обыденные дела.
Проблема дуализма в церковной жизни
Церковь сталкивается с вызовом сохранения духовной чистоты в мирском окружении. Иерархия церкви иногда подавляет творческие устремления верующих, создавая различия между путями спасения и творчества.
Новый взгляд на проблемы религии
Cовременная культурная среда ставит перед церковью и верующим сложные вопросы о свободе человека и его творческих способностях. Решение этих проблем требует глубокого понимания роли религии в современном мире.
Таким образом, религиозная проблематика требует нового подхода и глубокого анализа в современном мире. Гармония между церковью и миром, между религиозными и светскими началами становится ключевым вызовом для современного христианства.
Церковь перестали понимать интегрально, как вселенский духовный организм, как онтологическую реальность, как охристовленный космос. Победило дифференциальное понимание Церкви как учреждения, как общества верующих, как иерархии и храма. Церковь превратилась в лечебное заведение, в которое поступают отдельные души на излечение. Так утверждается христианский индивидуализм, равнодушный к судьбе человеческого общества и мира. Церковь существует для спасения отдельных душ, но не интересуется творчеством жизни, преображением жизни общественной и космической. Такого рода исключительно монашески-аскетическое Православие в России возможно было лишь потому, что Церковь возложила все строительство жизни на государство. Лишь существование Церковью освященной самодержавной монархии делало возможным такой православный индивидуализм, такую отделенность христианства от жизни мира. Мир держала и охраняла православная монархия, ею держался и церковный строй. Церковь была равнодушна не только к строительству жизни культурной и общественной, но и к строительству жизни церковной, к жизни приходов, к организации независимой церковной власти. Существование православной самодержавной монархии есть обратная сторона монашески-аскетического Православия, понимающего Православие исключительно как религию личного спасения. И потому падение самодержавной монархии, русского православного царства, вносит существенные изменения в церковное сознание. Православие не может оставаться по преимуществу монашески-аскетическим. Христианство не может сводиться к индивидуальному спасению отдельных душ. Церковь неизбежно обращается к жизни общества и мира, неизбежно должна участвовать в строительстве жизни. В самодержавной монархии, как типе православной теократии, господствовало ангельское, а не человеческое начало. Царь, согласно этой концепции, есть, в сущности, ангельский, а не человеческий чин. Падение православной теократии должно вести к пробуждению творческой активности самого христианского народа, активности человеческой, к строительству христианского общества. Этот поворот начинается прежде всего с того, что православные люди делаются ответственными за судьбу Церкви в мире, в исторической действительности, что они на себя принуждены возложить строительство церковное, жизнь приходов, заботы о храме, организацию церковной жизни, братств и т. п. Но это изменение православной психологии не может ограничиться строительством церковной жизни, оно распространяется и на все стороны жизни. Вся жизнь может быть понята как жизнь церковная. В Церковь входят все стороны жизни Неизбежен поворот к интегральному пониманию Церкви, т. е. к преодолению церковного номинализма и индивидуализма. Понимание христианства исключительно как религии личного спасения, сужение объема Церкви до чего-то существующего наряду со всем остальным, в то время как Церковь есть положительная полнота бытия, и было источником величайших расстройств и катастроф в христианском мире. Принижение человека, его свободы и его творческого призвания, порожденное таким пониманием христианства, и вызвало восстание и бунт человека во имя своей свободы и своего творчества. На пустом месте, которое оставлено в мире христианством, начал строить антихрист свою вавилонскую башню и далеко зашел в своем строительстве. Манившая свобода человеческого духа, свобода человеческого творчества на этом пути окончательно погибает. Церковь должна была охранять себя от злых стихий мира и злых в нем движений. Но подлинное охранение святыни возможно лишь при допущении христианского творчества.
На какой духовной основе базируется православный индивидуализм, чем оправдывается понимание христианства как религии личного спасения, равнодушной к судьбе общества и мира? Христианство в прошлом необычайно богато, многообразно и многосторонне. В Евангелии, в апостольских посланиях, в святоотеческой литературе и в церковном предании можно найти основание для разнообразных пониманий христианства. Понимание христианства как религии личного спасения, подозрительной ко всякому творчеству, опирается исключительно на аскетическую святоотеческую литературу, которая не есть все христианство и не есть вся святоотеческая литература. «Добротолюбие» как бы заслонило собой все остальное. В аскетике выражена вечная истина, которая входит во внутренний духовный путь как неизбежный момент. Но она не есть полнота христианской истины. Героическая борьба с природой ветхого Адама, с греховными страстями выдвинула известную сторону христианской истины и преувеличила ее до всепоглощающих размеров. Истины, раскрывавшиеся в Евангелии и в апостольских посланиях, были отодвинуты на второй план, подавлены. В основу всего христианства, в основу всего духовного пути человека, пути спасения для вечной жизни, было положено смирение. Человек должен смиряться, все же остальное приложится само собой. Смирение заслоняет и подавляет любовь, которая открывается в Евангелии и является основой Нового Завета Бога с человеком. Онтологический смысл смирения заключается в реальной победе над самоутверждающейся человеческой самостью, над греховной склонностью человека полагать центр тяжести жизни и источник жизни в себе самом, — смысл этот в преодолении гордыни. Смысл смирения в реальном изменении и преображении человеческой природы, в господстве духовного человека над душевным и плотским человеком. Но смирение не должно подавлять и угашать дух. Смирение не есть внешнее послушание, покорность и подчинение. Человек может быть очень дисциплинирован, очень послушен и покорен и не иметь никакого смирения. Мы это видим, например, в коммунистической партии. Смирение есть действительное изменение пуховной природы, а не внешнее подчинение, оставляющее природу неизменной, внутренняя работа над самим собой, освобождение себя от власти страстей, от низшей природы, которую человек принимает за свое истинное «я». В смирении утверждается истинная иерархия бытия, духовный человек получает преобладание над душевным человеком. Бог получает преобладание над миром. Смирение есть путь самоочищения и самоопределения. Смирение есть не уничтожение человеческой воли, а просветление человеческой воли, свободное подчинение ее Истине. Христианство не может отрицать смирения как момента внутреннего духовного пути. Но смирение не есть цель духовной жизни. Смирение есть подчиненное средство. И смирение не есть единственное средство, не есть единственный путь духовной жизни. Внутренняя духовная жизнь безмерно сложнее и многограннее. И нельзя отвечать на все запросы духа проповедью смирения. И смирение может пониматься ложно и слишком внешне. Внутренней духовной жизни и внутреннему пути принадлежит абсолютный примат, она первичнее, глубже, изначальнее всего нашего отношения к жизни общества и мира. В духовном мире, из глубины духовного мира определяется все наше отношение к жизни. Это — аксиома религии, аксиома мистики. Но возможно понимание смирения, извращающее всю нашу духовную жизнь, не вмещающее Божественной истины христианства, Божественной полноты. И в этом вся сложность вопроса.
Построение жизни на одном духе смирения и создает внешнюю авторитарно-иерократическую систему. Все вопросы общественного устроения и культурного созидания решаются в применении к смирению. Хорош тот строй общества, в котором люди наиболее смиряются, наиболее послушны. Осуждается всякий строй жизни, в котором дано выражение творческим инстинктам человека. Так не решается ни один вопрос по существу, а лишь в отношении к тому, способствует ли это смирению человек". Вырождение смирения ведет к тому, что оно перестает пониматься внутренне, сокровенно, как мистический акт, как явление внутренней духовной жизни. Смирение в мистической своей сущности совсем не противоположно свободе, оно есть акт свободы и предполагает свободу. Только свободное смирение, свободное подчинение душевного человека человеку духовному имеет религиозное значение и ценность. Принудительное смирение, навязанное, определяющееся внешним строем жизни, не имеет никакого значения для духовной жизни. Рабство и смирение — разные духовные состояния. Смиряюсь я сам в своем внутреннем духовном пути, в свободном акте полагаю в Боге, а не в своей самости источник жизни. Для феноменологического анализа раскрывается, что моя свобода предшествует моему смирению. Смирение есть внутреннее, сокровенное духовное состояние. Но выродившееся, деградировавшее смирение, смирение упадочное превращается во внешне навязанную, принудительную систему жизни, отрицающую свободу человека, принижающую человека. На почве смирения легко рождается лицемерие и ханжество. В то время как онтологический смысл смирения заключается в освобождении духовного человека, упадочное смирение держит человека в состоянии подавленности и угнетенности, сковывает его творческие силы. Великие подвижники и святые совершали героический акт духовного освобождения человека, противления низшей природе, власти страстей. Упадочники смирения отрицают героический акт духовного освобождения человека и держат человека в подчинении авторитарной системе жизни. Когда я смиряюсь перед волей Божией, когда я побеждаю в себе рабий бунт самости, я иду от свободы и иду к свободе. Самость порабощает меня, и я хочу освободиться от нее. Смирение есть один из методов перехода от состояния, в котором господствует низшая природа, к состоянию, в котором господствует высшая природа, т. е. оно означает возрастание человека, духовный его подъем. Упадочное же смирение хочет системы жизни, в которой никогда не наступает освобождение, никогда не достигается духовного подъема, никогда не выявляется высшей природы. Освобождение духа, духовный подъем, выявление высшей природы объявляется несмиренным состоянием, недостатком смирения. Смирение из средства и пути превращается в самоцель.
Христианское миропонимание не только не обязывает нас, но и не позволяет нам думать, что реальны только отдельные души людей, что только они составляют творение Божье. Общество и природа тоже ведь реальности и сотворены Богом. Общество не есть человеческая выдумка. Оно так же изначально, так же имеет онтологические корни. И человеческую личность нельзя вырвать из общества, как общество нельзя отделить от человеческих личностей. Личность и общество находятся в живом взаимодействии, принадлежат одному конкретному целому. Духовная жизнь личностей отображается на жизни общества. И общество есть некий духовный организм, который питается жизнью личностей и питает их. Церковь есть духовное общество, и общество это обладает онтологической реальностью, оно не может быть сведено лишь к взаимодействию отдельных спасающихся душ. В церковном обществе осуществляется Царство Божье, а не только спасаются отдельные души. Когда я говорю, что спасаться можно лишь в Церкви, я утверждаю, соборность спасения, спасение в духовном обществе и через духовное общество, спасение с моими братьями во Христе и со всем творением Божьим, и отрицаю индивидуалистическое понимание спасения, спасение в одиночку (спасайся, кто может, продирайся в Царство Небесное, как говорил один православный), отвергаю эгоизм спасения. Многие думают, что истолкование христианства как религии личного спасения есть по преимуществу церковное истолкование. Но в действительности оно сталкивается с самой идеей Церкви. Если какие-либо мнения внешне господствуют в православном мире и почитаются некоторыми иерархами особенно церковными, то это еще не означает, что они наиболее церковны в глубоком, онтологическом смысле слова. Когда-то арианство господствовало среди иерархии Востока. Возможно, что эти мнения отражают упадок христианства, окостенение в христианстве. В мире не было бы таких страшных катастроф и потрясений, не было бы такого безбожия и умаления духа, если бы христианство не стало бескрылым, скучным, нетворческим, если бы оно не перестало вдохновлять и направлять жизнь человеческих обществ и культур, если бы оно не было загнано в небольшой уголок человеческой души, если бы условный и внешний догматизм и ритуализм не заменил реального осуществления христианства в жизни. И будущее человеческих обществ и культур зависит от того, получит ли христианство творческое, преображающее жизнь значение, раскроется ли вновь в христианстве духовная энергия, способная породить энтузиазм, повести нас от упадка к подъему.
Официальные люди Церкви, профессионалы религии, говорят нам, что дело личного спасения есть единое на потребу, что творчество для этой цели не нужно и даже вредно. Зачем знание, зачем наука и искусство, зачем изобретения и открытия, зачем правда общественная, творчество новой, лучшей жизни, когда мне грозит вечная гибель и единственно нужно мне вечное спасение. Такого рода подавленное и прямо-таки паническое религиозное сознание и самочувствие не может оправдать творчества. Ничто не нужно для дела личного спасения души. Знание в такой же мере не нужно, как не нужно искусство, не нужно хозяйство, не нужно государство, не нужно самое существование природы. Божьего мира. Правда, иногда скажут вам, что нужно существование государства, и притом в форме самодержавной монархии, так как вся эта религиозная система жизни возможна была только благодаря существованию православной монархии, на которую и было возложено все строительство жизни. Но, последовательно мысля, нужно признать, что государство не только не нужно для моего спасения, но, скорее, вредно. Такого рода религиозное сознание никакого дела в мире оправдать не может или может лишь по непоследовательности и попустительству. Это есть буддийский уклон в христианстве. Остается только идти в монастырь. Но самое существование монастырей предполагает охранение их государственным порядком. Этого рода сознание склонно оправдать мещанский быт, как смиренный и безопасный, и сопрягать его в одну систему с монашеским подвигом немногих, но творчества оправдать никогда не может. Вопрос нужно ставить иначе, и христианство не только разрешает, но и предписывает нам ставить иначе вопрос. Простая баба, говорят нам, спасается лучше, чем философ, и для спасения ее не нужно знания, не нужна культура и пр. Но позволительно усомниться в том, что Богу нужны только простые бабы, что этим исчерпывается план Божий о мире. Божья идея о мире. Да и простая баба сейчас есть миф, она стала нигилисткой и атеисткой. Верующим же стал философ и человек культуры. Могут по-своему спасаться невежды, дураки и даже идиоты, но позволительно усомниться, чтобы в Божью идею о мире, в замысел Царства Божьего входило население его исключительно невеждами, дураками и идиотами. Позволительно думать, нимало не нарушая подобающего нам смирения, что в него входит положительная полнота бытия, онтологическое совершенство. Апостол рекомендует нам быть младенцами по сердцу, но не по уму. И вот творчество человека, знание, искусство, изобретение, усовершенствование общества и пр. и пр., нужно не для личного спасения, а для осуществления замысла Божьего о мире и человечестве, для преображения космоса, для Царства Божьего, в которое входит вся полнота бытия. Человек призван быть творцом, соучастником в Божьем деле миротворения и мироустроения, а не только спасаться. И человек может иногда во имя творчества, к которому он призван Богом, во имя осуществления дела Божьего в мире, забывать о себе и своей душе. Людям даны Богом разные дары, и никто не имеет права зарывать их в землю, все должны творчески использовать эти дары, указующие на объективное призвание человека. Об этом с большой силой говорит апостол Павел (Первое посл. к Коринфянам, гл. 12, 28) и апостол Петр (Первое посл., гл. 4, 10). Таков замысел Божий о человеке, что природа человеческой личности творящая. Спасается личность. Но для того, чтобы личность спаслась, нужно, чтобы она была утверждена в своей подлинной природе. Подлинная же природа личности в том, что она есть центр творческой энергии. Вне творчества нет личности. Спасается для вечности творческая личность. Утверждение спасения против творчества есть утверждение спасения пустоты небытия. Человеку в положительном бытии его присуща творческая психология. Она может быть подавлена и скрыта, может быть раскрыта, но она онтологически присуща человеку. Творческий инстинкт в человеке есть бескорыстный инстинкт, в нем забывает человек о себе, выходит из себя. Научное открытие, техническое изобретение, творчество художественное, творчество общественное могут быть нужны для других, и использованы для целей утилитарных, но сам творящий бескорыстен и отрешен от себя. В этом существо творческой психологии. Психология творчества очень отличается от психологии смирения и не может быть на ней построена. Смирение есть внутреннее духовное делание, в котором человек занят своей душой, самопреодолением, самоусовершенствованием, самоспасением. Творчество есть духовное делание, в котором человек забывает о себе, отрешается от себя в творческом акте, поглощен своим предметом. В творчестве человек испытывает состояние необычайного подъема всего своего существа. Творчество всегда есть потрясение, в котором преодолевается обыденный эгоизм человеческой жизни. И человек согласен губить свою душу во имя творческого деяния. Невозможно делать научные открытия, философски созерцать тайны бытия, творить художественные произведения, создавать общественные реформы лишь в состоянии смирения. Творчество предполагает другое духовное состояние, не противоположное смирению, но качественно отличное от него, другой момент духовной жизни. И св. Афанасию Великому открылась истина омоусии (единосущия) не в состоянии смирения, а в состоянии творческого подъема и озарения, хотя смирение и предшествовало этому. Творчество предполагает своеобразную духовную аскезу, творчество не есть попускание своих страстей. Творчество предполагает самоотречение и жертву, победу над властью «мира». Творчество есть обнаружение любви к Богу и божественному, а не к миру сему. И потому путь творчества есть также путь преодоления «мира». Но творчество есть иное качествование духовной жизни, чем смирение и аскеза, есть обнаружение богоподобной природы человека. Иногда рассуждают так: сначала человек должен спасаться, побеждать грех, а потом уже творить. Но такое понимание хронологического соотношения между спасением и творчеством противоречит законам жизни. Так никогда не происходило и не будет происходить. Спасаться я должен всю жизнь, и до конца жизни моей мне не удастся окончательно победить грех. Поэтому никогда не наступит времени, когда я в силах буду начать творить жизнь. Но так же, как человек всю жизнь должен спасаться, он всю жизнь должен творить, участвуя в творческом процессе сообразно своим дарам и призванию. Соотношение между спасением и творчеством есть идеальное и внутреннее соотношение, а не соотношение реальной хронологической последовательности. Творчество помогает, а не мешает спасению, потому что творчество есть исполнение воли Божией, повиновение Божьему призыву, соучастие в деле Божьем в мире. Плотник ли я или философ, я призван Богом к творческому строительству. Мое творчество может быть искажено грехом, но полное отсутствие творчества есть выражение окончательной подавленности человека первородным грехом. Неверно, что подвижники и святые только спасались, — они также творили, были художниками человеческих душ. Апостол Павел по духовному своему типу был в большей степени религиозным гением творцом, чем святым.
В новое время все духовно значительные люди были духовно одиноки. Страшно одинок, трагически одинок был гений, творческий зачинатель. Не было религиозного сознания о том, что гений — посланник небес. Это одиночество гения порождено дуализмом, о котором все время была речь. Преодолеть его может лишь христианское возрождение, которое будет творческим. Но творческое церковное возрождение нельзя мыслить в иерократических категориях, нельзя втиснуть в рамки церковного профессионализма, нельзя мыслить как исключительно процесс «сакральный», в противоположность процессам «профанным». Творческое церковное возрождение пойдет и от движения в миру, в культуре, от накопившихся в миру творческих религиозных энергий. Мы должны более верить, что Христос действует в своем духовном человеческом роде, не оставляет его, хотя бы действие это было для нас незримо. Христиане стоят перед задачей оцерковления всей жизни. Но оцерковление не означает непременно подчинения всех сторон жизни Церкви, понимаемой дифференциально, т. е. не означает возобладания теократии и иерократии. Оцерковление имеет своей неизбежной стороной признание церковным того духовного творчества, которое представлялось внецерковным для дифференциального и иерократического церковного сознания. Церковь в глубинном смысле слова жила и в миру, в миру были неосознанные церковные процессы. Восполнение Церкви как жизни богочеловеческой, раскрытие интегрального церковного сознания означает обогащение новым духовным опытом человечества. Этот духовный опыт нельзя оставлять неоправданным и неосвященным. Человек безмерно тоскует и жаждет освящения своих творческих исканий. Церковь есть жизнь, жизнь есть движение, творчество. Невозможно долее терпеть, чтобы творческое движение оставалось внецерковным и противоцерковным, а Церковь была бездвижной и лишенной творческой жизни. Известные формы церковного сознания охотно признавали теофанию в застывших формах быта, в неподвижных исторических телах (напр., монархической государственности). Но наступают времена, когда церковное сознание должно будет признать теофанию в творчестве. Внецерковное, секулярное, гуманистическое творчество исчерпано, повсюду упирается в тупик. Культура испошлена. Лучших людей мучит жажда вечности. А это значит, что должна наступить эпоха творчества церковного, христианского, богочеловеческого. Церковь не может остаться уголком жизни, уголком души. В безбожной цивилизации будет погибать образ человека и свобода духа, будет иссякать творчество, начинается уже варваризация. Церковь еще раз должна будет спасти духовную культуру, духовную свободу человека. Это я и называю наступлением нового средневековья. Пробуждается воля к реальному преображению жизни, не только личной, но и общественной и мировой. И эта благая воля не может быть остановлена тем сознанием, что Царство Божье на земле невозможно. Царство Божье осуществляется в вечности и в каждом мгновении жизни и независимо от того, в какой мере сила зла внешне побеждает. Наше дело — отдать всю свою волю и всю свою жизнь победе силы добра, правде Христовой во всем и повсюду.
Жизнь человеческая расщеплена и раздавлена двумя трагедиями — трагедией Церкви и трагедией культуры. Трагедии эти порождены дуалистическим ущерблением, обеднением Церкви до дифференциального, иерократического ее понимания, всегда противополагающего Церковь миру. Мы, христиане, не должны любить «мира» и того, что от «мира», должны победить «мир». Но этот «мир», по определению святоотеческому, есть страсти, есть грех и зло, а не Божье творение, не космос. Церковь противоположна такому «миру», но не противоположна космосу, Божьему творению, положительной полноте бытия. Разрешение двух трагедий — в жизненном, а не теоретическом только осознании христианства как религии не одного лишь спасения, но и творчества, религии преображения мира, всеобщего воскресения, любви к Богу и человеку, т. е. в целостном вмещении христианской истины о Богочеловечестве, о Царстве Божьем. И положительное разрешение находится по ту сторону старого противоположения гетерономии и автономии. Творчество не гетерономно и не автономно, оно вообще не «номно», оно богочеловечно, оно есть обнаружение избыточной любви человека к Богу, ответ человека на Божий зов, на Божье ожидание. Мы верим, что в христианстве заключены неисчерпаемые творческие силы. И обнаружение этих сил спасет мир от упадка и увядания. Вопрос в наше время идет не о борьбе церковного и внецерковного христианства, а о духовной борьбе внутри Церкви, внутренне церковных течений, — течения исключительно охранительного и течения творческого. И монополия церковности не может принадлежать исключительно течениям охранительным, враждебным творчеству. От этого зависит будущее Церкви на земле, будущее мира и человечества. В Церкви есть вечное консервативное начало, должны незыблемо храниться святыня и предание. Но в Церкви должно быть и вечное творческое начало, начало преображающее, обращенное ко Второму Пришествию Христову, к торжествующему Царству Божьему. В основе христианской веры лежит не только священство, но и пророчество. «И как, по данной нам благодати, имеем различные дарования, то имеешь ли пророчество, пророчествуй по мере веры» (Рим, 12,6). Творчество, творческое обнаружение гения человека есть до времени секуляризованное пророчество, которому должно быть возвращено его священное значение.
7 июня 2023 г. – Шелли Джонс
В спешке современного мира молчание и самоанализ стали редкостью. Медитация веками использовалась в различных культурах и традициях из-за ее успокаивающего воздействия на разум. Однако только в последние десятилетия ученые начали исследовать его влияние на мозг. И то, что они находят, просто замечательно. Медитация не только успокаивает ум, но также может изменить саму структуру и функции мозга. Давайте исследуем эту увлекательную связь.
Медитация в различных культурах и традициях
Медитация — это практика, которая веками играла жизненно важную роль во многих культурах и религиозных традициях по всему миру. Его происхождение можно проследить до древнего мира, с практиками, наблюдаемыми в индуистских традициях ведантизма около 1500 г. до н.э., что делает его одной из самых ранних задокументированных техник.
Буддизм, зародившийся в 6-4 веках до нашей эры, широко поддерживает медитацию, особенно в его ответвлениях дзен и тхераваде. Эта традиция фокусируется на внимательности и концентрации, чтобы развивать проницательность и спокойствие, приближая человека к состоянию просветления.
В индуизме медитация является неотъемлемой частью йоги, духовной дисциплины, направленной на контроль чувств и ума для достижения духовного понимания и спокойствия. «Йога-сутры» Патанджали, основополагающий текст традиции йоги, описывает медитацию как важный путь к самореализации.
В христианской традиции также есть созерцательные практики, похожие на медитацию, такие как исихазм в Православной церкви и различные формы созерцательной молитвы. Точно так же в исламе практика, называемая суфизмом, включает медитацию, а еврейский мистицизм включает медитативные практики, особенно каббалу.
В светских обществах медитация получает все большее признание за ее пользу для здоровья и благополучия, лишенную религиозного или духовного подтекста. Вместо этого это рассматривается как метод снижения стресса, улучшения концентрации внимания и укрепления эмоционального здоровья.
Как медитация влияет на мозг?
Недавно наука начала проливать свет на влияние медитации на мозг. Мозг является центральным органом, отвечающим за управление функциями и процессами в организме и интерпретацию информации. И так, любое воздействие на мозг влияет на общее физическое и психическое здоровье.
Нейробиологи использовали современные методы визуализации, такие как функциональная магнитно-резонансная томография (фМРТ), для исследования мозга людей, которые регулярно медитируют. Это исследование показало, что медитация может вызывать как структурные, так и функциональные изменения в мозге, воздействуя на области, отвечающие за память, эмпатию, стресс и концентрацию.
Понимание медитации
Медитация — это практика, при которой люди используют технику, такую как сосредоточение своего ума на конкретном объекте, мысли или деятельности, для тренировки внимания и осознания и достижения умственно ясного, эмоционально спокойного и стабильного состояния. Это метод расслабления и расширения сознания, часто используемый для улучшения психического здоровья, управления стрессом и общего самочувствия.
Существует множество форм медитации, каждая из которых имеет уникальные направления и цели. Вот несколько наиболее распространенных:
Полезные советы для медитации
Продолжительность сеанса медитации может варьироваться в зависимости от комфорта и опыта человека, от нескольких минут до нескольких часов. В конечном счете, цель медитации — развить чувство спокойствия и внутреннего мира, которое может распространиться на другие аспекты вашей жизни.
Обзор структуры и функций мозга
Человеческий мозг — сложный орган, состоящий из нескольких специализированных областей, каждая из которых выполняет уникальные функции. Он состоит примерно из 86 миллиардов нервных клеток, называемых нейронами. Эти нейроны взаимодействуют друг с другом через синапсы, крошечные промежутки, где информация течет от одного нейрона к другому, обеспечивая связь внутри мозга. Мозг можно условно разделить на три части:
В дополнение к этому, другие важные области включают лимбическую систему, которая содержит гиппокамп, миндалевидное тело и гипоталамус. Лимбическая система играет решающую роль в памяти, эмоциях и поведении.
Концепция нейропластичности – как мозг меняется с течением времени
Нейропластичность, или пластичность мозга, относится к способности мозга реорганизовывать себя, формируя новые нейронные связи на протяжении всей жизни. Эта способность позволяет нейронам в мозге компенсировать травмы и заболевания и корректировать свою деятельность в ответ на новые ситуации или изменения в окружающей среде. Нейропластичность проявляется на различных уровнях, начиная от клеточных изменений, связанных с обучением, и заканчивая крупномасштабными изменениями, связанными с переназначением коры в ответ на травму.
Концепция нейропластичности произвела революцию в нашем понимании мозга, показав его не как статичный орган, а как орган, который может адаптироваться и развиваться. Это основа замечательной способности мозга учиться, запоминать и адаптироваться к опыту.
Как мозг обрабатывает эмоции и мысли?
Мозг обрабатывает мысли и эмоции через сильно взаимосвязанную сеть областей. Префронтальная кора, исполнительный центр мозга, играет решающую роль в принятии решений, планировании и рациональном мышлении. Он также регулирует эмоции, обрабатываемые лимбической системой, помогая нам правильно реагировать на наши чувства.
Миндалевидное тело, часть лимбической системы, участвует в эмоциональных реакциях, особенно страхе и тревоге. Гиппокамп, еще один компонент лимбической системы, имеет решающее значение для формирования и хранения воспоминаний.
Нейротрансмиттеры, химические мессенджеры мозга, играют жизненно важную роль в передаче информации по сети мозга, чтобы облегчить обработку мыслей и эмоций. Различные нейротрансмиттеры имеют разные эффекты — например, серотонин и дофамин обычно связаны с чувством счастья и удовольствия.
В целом, обработка мыслей и эмоций в мозгу — сложный процесс, в котором участвуют многочисленные области мозга, нейронные связи и нейротрансмиттеры. На него влияет ряд факторов, включая нашу генетическую структуру, окружающую среду и опыт.